Ши Янбин

Чем занимается: основатель Школы цигун и кунг-фу Шаолиня в Москве, воин-монах Шаолиньского монастыря
Откуда: Ляншань, Китай

Я впервые приехал в Москву в 2006 году — получается, больше десяти лет назад. Тогда наставник сказал мне, что в России есть масса желающих заниматься кунг-фу, но нет никого, чтобы им помочь. Так я и приехал. О Москве ничего не знал. Слышал, что у вас холодно и что с Китаем у России есть общая граница. В то время у вас было тревожно: говорили про теракты после войны в Чечне. Но я решил, что надо значит надо: монахи не думают о сложностях и страхах — для нас и слов-то таких нет. Если вокруг происходит какая-то суета и нет уверенности, то надо создать спокойствие в голове. Поэтому я просто собрал все теплые вещи, взял паспорт и полетел в Москву.

Город для меня в принципе неважен. Я люблю природу, а на остальное почти не смотрю. Да, я сходил на Красную площадь, заметил, какие у вас хорошие дороги. Пробок у вас будет побольше, чем в Китае. У нас стоит только Пекин, а у вас, кажется, даже маленькие городки страдают от заторов. Решить эту проблему самостоятельно нельзя. Можно сопротивляться и злиться — будет только хуже. Зеленый свет от этого не загорится — и все равно придется ждать. Возможно, следует воспринимать дорожные заторы как время, когда стоит отдышаться и помедитировать? Ведь сердятся все — даже буддистские монахи. Надо просто уметь контролировать свою злость. У нас в Китае почти в каждом городе есть две дороги — хорошая платная и бесплатная, которая так себе. В Подмосковье сейчас хорошие дороги тоже начали появляться. Я замечаю это, потому что бываю с выездными семинарами под Москвой — чаще всего в Тверской области в Конаково. Там есть река, у которой просто замечательно медитировать. Я всегда ученикам говорю, что природа прежде всего в голове: находясь в одном и том же месте сегодня и завтра, вы будете чувствовать себя совершенно по-разному.
Еще мне очень понравился Санкт-Петербург с его широкой рекой. Я был там раз пять — мы иногда приезжаем с учениками на белые ночи в конце мая и опять-таки ведем семинары. В Твери мы выступали перед ветеранами. А еще я был в Грозном — очень теплый город, дома там совсем небольшие, хотя много новых. Люди добрые: все улыбались мне на улице и хотели поприветствовать.

Я стараюсь не придавать значение месту, где нахожусь: почти не вижу города, редко бываю в центре. Хожу только от дома до школы на улице Правды, где преподаю цигун и кунг-фу. Занимает это десять минут. Соседей не знаю: встаю рано, возвращаюсь поздно. Кажется, в Китае на улицах больше людей, но реагируют на меня везде примерно одинаково: смотрят на мою странную одежду, знакомые говорят «Здравствуйте, мастер». Каждому, с кем встречаюсь взглядом, я стараюсь улыбнуться в ответ. А еще китайцы немного повеселее русских, хотя жизнь везде одинаковая. Каждый город построен из камня, и его непростая энергия влияет на всех нас. Другое дело, что за свое состояние каждый отвечает сам. Если ты слабый и ничего не хочешь, то будет тебе тяжело. Если спокойный и помогаешь людям, то времени жалеть себя просто не остается.
Снег в Москве заставляет меня задуматься о детях и о счастье. В Китае он сразу тает — у вас падает еще и еще. Иногда его становится так много, что начинает надоедать. Пасмурные дни, бывает, навевают печаль, ведь в Ляншане солнце светит каждый день и все вокруг загорелые. Москвичи сильно зависят от погоды: видно, как они радуются каждому солнечному лучику. На первое занятие ко мне приходят много разочарованных людей: они жалуются на жизнь, просят совета. Я стараюсь держать с ученикам близкую дистанцию и помогаю как могу, хотя не люблю много говорить. В Китае меня спрашивают, как приехать в Россию, а в Москве в основном говорят о том, как им тяжело на работе, как они устают. И я отвечаю, что нужна тишина внутри: тогда и мысли будут спокойны. А когда мысли спокойны, то и вокруг воцарится мир.

У меня бывают в Москве и китайские ученики — один-два человека. Русских, конечно, больше, и они мне помогают с бытом. Приносили как-то наш специальный лук — джусай, — который нужен для дим-самов. Остальную еду я покупаю в магазине рядом с домом. Там меня никто не узнает, потому что каждый день работают новые продавцы и кассиры. Русский язык я специально не учил — нахватался от учеников и уже могу изъясниться.
Мне кажется, русские могли бы быть более счастливы. В Китае так мало земли и так много людей, а у вас страна большая, много пустых мест. Зачем переживать? У нас сложно остаться в одиночестве, а в России, если тебе плохо, отправляйся в поле, танцуй и пой — никто тебя не услышит. Счастье — это когда вокруг тебя тишина. Я стараюсь сохранить эту тишину внутри, и когда во мне чистое спокойствие, то я вижу, как будто бы не вижу, слышу, как будто бы не слышу, и чувствую, как будто бы не чувствую.